№60 Давно наступили долгие весенние сумерки, темные от дождевых туч, тяжелый вагон грохотал в прохладном поле, — в полях весна была еще ранняя, — шли кондуктора по коридору вагона, спрашивая билеты, а Митя все еще стоял возле дребезжащего окна, чувствуя запах Катиной перчатки. Утром был Орел, пересадка и провинциальный поезд возле даль- ней платформы. И Митя почувствовал: какой это простой, спокой- ный и родной мир по сравнению с московским, уже отошедшим куда-то в тридесятое царство. Поезд из Орла шел не спеша. Митя не спеша ел тульский пряник, сидя в почти пустом вагоне. Проснулся он только в Верховье. Поезд стоял, было довольно многолюдно, но тоже как-то захолустно. Приятно пахло чадом стан- ционной кухни. Митя с удовольствием съел тарелку щей, потом опять задремал, — глубокая усталость напала на него. А когда он опять очнулся, поезд мчался по весеннему березовому лесу, в открытое окно пахло дождем и как будто грибами, а вдали уже мелькали по- весеннему печальные огоньки станции. Все тонуло в необыкновен- ных мягких сумерках, и опять Митя дивился и радовался: как спо- койна, проста, убога деревня. Тарантас нырял по ухабам, дубы за двором богатого мужика высились еще совсем нагие, неприветли- вые, чернели грачиными гнездами. У избы стоял странный, как будто из древности, мужик: босые ноги, рваный армяк, баранья шапка на длинных прямых волосах. Когда Митя, на другой день по приезде, проспавши двенадцать часов, вымытый, во всем чистом, вышел из своей солнечной ком- наты, — она была окнами в сад, на восток, — и прошел по всем другим, то живо испытал чувство их родственности и мирной, успо- каивающей и душу и тело простоты. Везде все стояло на своих пре- жних местах, как и много лет тому назад, и так же знакомо и прият- но пахло; везде к его приезду все было прибрано. Веснушчатая девка домывала только гостиную, примыкавшую к лакейской, как ее на- зывали еще до сих пор. Горничная Параша, босая, белоногая, шла по залитому полу исказала дружественно-развязной скороговоркой, вытирая пот с раз- горевшегося лица: «Идите кушайте чай, мамаша еще до свету уехала на станцию со старостой, вы, наверное, и не слышали...»