№25 Серпилин смотрел на дорогу 7 и на все, мимо чего ехали, с нео- слабным вниманием, с особой остротой зрения, рождавшейся от мысли, что, может быть, придется проститься со всем этим. Ледяная, разъезженная грузовиками дорога, с накатанными до блеска буграми и впадинами, такими твердыми, что, кажется, их не взять никакой весне. Сколько видит глаз — ни одного населенно- го пункта. Все живое живет и мерзнет в землянках или приткнулось к редким развалинам, оставшимся после осенних боев. К таким вот, как эти двухметровые кирпичные стены в полукилометре от дороги. Впоследствии, вспоминая эту дорогу, Серпилин видел верени- цы машин. На одном из встречных тяжело груженных чем-то грузо- виков везли знакомые ящики с концентратами. С питанием на фронте последний месяц было неплохо, а с топливом — бедственно. Теле- графные столбы поодаль от дороги — самые верные свидетели. К каждому протянулось от дороги по нескольку цепочек следов. А у столбов для несведущего глаза странный вид: от подножия и на вы- соту поднятой человеческой руки все они кверху или книзу расширя- ются до нормальной толщины, а в середине обструганы до пределов возможного. На каждом оставлено ровно столько дерева, только чтоб не сломалось от ветра. Дорога в батальон, куда направлялись Серпилин и Птицын, ор- динарец, была небезопасна: постреливали. Вот и сейчас в трехстах метрах, там, куда они добирались, хлопнула мина, издалека доно- сился приглушенный гул артиллерийской канонады. Под аккомпа- немент этих привычных звуков Серпилин думал о том, что Птицы- ну, этому далеко не молодому и многосемейному человеку (по граж- данской специальности счетоводу), сам бог велел быть ординарцем. Что касается храбрости, то Птицын был не храбрее и не трусливее других: человек как человек. Боязнь смерти выражалась у него только в одном: под огнем ординарец старался держаться впритирку к Сер- пилину, полагая в душе, что генерала не убьет.