№ 12 Из сеней он (Чичиков) попал в комнату, тоже темную, чуть- чуть озаренную светом, выходившим из-под широкой щели, нахо- дившейся внизу двери. Отворивши эту дверь, он наконец очутился в свету и был поражен представшим беспорядком. Казалось, как будто в доме происходило мытье полов и сюда на время нагромозди- ли всю мебель. На одном столе стоял даже сломанный стул и рядом (29с ним часы с остановившимся маятником, к которому паук уже прила- дил паутину. Тут же стоял прислоненный боком к стене шкап со ста- ринным серебром, графинчиками и китайским фарфором. На бюро, выложенном перламутровой мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни желтенькие желобки, наполненные клеем, лежало множество всякой всячины: куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с яичком наверху, ка- кая-то старинная книга в кожаном переплете с красным обрезом, ли- мон, весь высохший, ростом не более лесного ореха, отломленная руч- ка кресел, рюмка с какой-то жидкостью и тремя мухами, накрытая письмом, кусочек сургучика, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами, высохшие, как в чахотке, зубочистка, совер- шенно пожелтевшая, которою хозяин, может быть, ковырял в зубах своих еще до нашествия на Москву французов. По стенам навешано было весьма тесно и бестолково несколько картин, длинный пожелтевший гравюр какого-то сражения с огром- ными барабанами, кричащими солдатами и тонущими конями без стекла, вставленный в рамку красного дерева. Рядом с ним занима- ла полстены огромная почерневшая картина, писанная масляными красками, изображавшая цветы, разрезанный арбуз, кабанью мор- ду и висевшую вниз головой утку.