№ 11 Хотя для настоящего охотника дикая утка не представляет ничего особенного, но, за неимением другой дичи (дело было в начале сен- тября), мы отравились в Льгов. Льгов — большое степное село, 328расположенное на болотистой речке Росоте. Эта речка верст за пять от Льгова превращается в широкий пруд, заросший густым тростником. Здесь водилось бесчисленное множество уток. Мы по- шли с Ермолаем вдоль пруда, но, во-первых, у самого берега утка не держится, во-вторых, наши собаки не были в состоянии достать убитую птицу из сплошного камыша. «Надо достать лодку, пойдем- те назад в Льгов!» — промолвил наконец Ермолай. Через четверть часа мы, сев в лодку Сучка, когда-то господского рыболова, плыли по пруду. К счастью, погода была тихая, и пруд словно заснул. Наконец мы добрались до тростников, и пошла потеха. Утки, испуганные нашим неожиданным появлением, шумно под- нимались и, кувыркаясь в воздухе, тяжело шлепались в воду. Всех подстреленных уток мы, конечно, не достали. Владимир, к велико- му удивлению Ермолая, стрелял вовсе не отлично. Ермолай стре- лял, как всегда, победоносно. Я, по обыкновению, — плохо. Погода стояла прекрасная, и, ясно отражаясь в воде, белые круг- лые облака высоко и тихо неслись над нами. Когда мы уже собирались вернуться в село, с нами случилось неприятное происшествие. К концу охоты, словно на прощанье, утки стали подниматься такими стаями, что мы едва успевали заряжать ружья. Вдруг от силь- ного движения Ермолая — он старался достать убитую птицу и всем телом налег на край —- наше ветхое судно наклонилось и торжествен- но пошло ко дну, к счастью, не на глубоком месте. Через мгнове- ние мы стояли в воде по горло, окруженные всплывшими телами мертвых уток. Теперь я без хохота вспомнить не могу испуганных и бледных лиц моих товарищей (вероятно, и мое лицо не отличалось тогда румянцем), но в ту минуту, признаюсь, мне и в голову не приходило смеяться. Часа два спустя мы, измученные, грязные, мокрые, достигли наконец берега и развели костер. Солнце садилось, и широкими багровыми полосами разбегались его последние лучи.