№68 Это было на рассвете. Я стоял на назначенном месте с моими тремя секундантами. С неизъяснимым нетерпением ожидал я моего противника. Весеннее солнце уже взошло, и становилось жарко. Я увидел его издали. Он шел пешком, с мундиром на сабле, сопро- вождаемый одним секундантом. Мы пошли к нему навстречу. Онприближался, держа фуражку, наполненную черешнями. Секундан- ты отмеряли нам двенадцать шагов. Я должен был стрелять первым, но волнение злобы было во мне так сильно, что я не понадеялся на верность руки и, чтобы дать себе время остыть, уступил ему первый выстрел. Противник мой не соглашался. Положили бросить жребий. Первый номер достался ему, вечному любимцу счастья. Он прице- лился и прострелил мне фуражку. Очередь была за мною. Жизнь его наконец была в моих руках; я глядел на него жадно, стараясь уловить хотя бы одну тень беспокойства... Он стоял под пистолетом, выбирая из фуражки спелые черешни и выплевывая косточки, которые долета- ли до меня. Его равнодушие взбесило меня. «Что пользы мне, — подумал я, — лишить его жизни, когда он ею вовсе не дорожит?» Злобная мысль мелькнула в моем уме. Я опустил пистолет. «Вам, кажется, теперь не до смерти, — сказал я ему, — вы изволите завтра- кать; мне не хочется вам помешать». — «Вы ничуть не мешаете мне, — возразил он, — извольте себе стрелять, а впрочем, как вам угодно; выстрел ваш остается за вами; я всегда готов к вашим услугам». Я обратился к секундантам, объявив, что нынче стрелять не на- мерен, и поединок тем и кончился. Я вышел в отставку и удалился в это местечко. С тех пор не прошло ни одного дня, чтоб я не думал о мщении. Нынче мой час настал... Сильвио вынул из кармана утром полученное письмо и дал мне его читать. Кто-то (казалось, его поверенный по делам) писал ему из Москвы, что известная особа скоро должна вступить в законный брак с молодой и прекрасной девушкой. — Вы догадываетесь, — сказал Сильвио, — кто эта известная осо- ба? Еду в Москву. Посмотрим, так ли равнодушно примет он смерть перед своей свадьбой, как некогда ждал ее за черешнями! При этих словах Сильвио встал, бросил об пол свою фуражку и стал ходить взад и вперед по комнате, как тигр по своей клетке. Я слушал его неподвижно; странные, противоречивые чувства волно- вали меня. Слуга вошел и объявил, что лошади готовы. Сильвио крепко сжал мне руку; мы поцеловались. Он сел в тележку, где лежали два чемодана, один с пистолетами, другой с его пожитками. Мы про- стились еше раз, и лошади поскакали.