№63 Я ехал на перекладных из Тифлиса. Вся поклажа моей тележки состояла из одного небольшого чемодана, который до половины был набит путевыми записками о Грузии. Большая часть из них, к счас- тью для вас, потеряна, а чемодан с остальными вещами, к счастью для меня, остался цел. Уж солнце начинало прятаться за снеговой хребет, когда я въе- хал в Койшаурскую долину. Осетин-извозчик неутомимо погонял лошадей, чтоб успеть до ночи взобраться на гору, и во все горло распевал песни. Славное место эта долина! Со всех сторон горы не- приступные, красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом и увенчанные купами чинар, желтые обрывы, исчерченные промои- нами, а там высоко-высоко золотая бахрома снегов, а внизу Араг- ва, обнявшись с другой безымянной речкой, шумно вырывающейся из черного, полного мглою ущелья, тянется серебряной нитью и сверкает, как змея своею чешусю. Подъехав к подножью Койшаурской горы, мы остановились. Тут толпилось шумно десятка два грузин и горцев; поблизости караван верблюдов остановился для ночлега. Я должен был нанять быков, Iчтоб втащить мою тележку на эту проклятую гору, потому что была уже осень и гололедица. За моею тележкою четверка быков тащила другую как ни в чем не бывало, несмотря на то что она была доверху накладена. Это обсто- ятельство меня удивило. За нею шел ее хозяин, покуривая из ма- ленькой кабардинской трубочки, отделанной серебром. На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно поседев- шие усы не соответствовали его твердой походке и бодрому виду. Я подошел к нему и поклонился; он молча отвечал мне на поклон. До станции оставалось еще с версту. Кругом было тихо, так тихо, что по жужжанию комара можно было следить за его полетом. Нале- во чернело глубокое ущелье; за ним и впереди нас темно-синие вер- шины гор, изрытые морщинами, покрытые слоями снега, рисова- лись на бледном небосклоне, еще сохранявшем последний отблеск зари. На темном небе начинали мелькать звезды, и странно, мне показалось, что они гораздо выше, чем у нас на севере. По обеим сторонам дороги торчали голые, черные камни; кое-где из-под снега выглядывали кустарники, но ни один сухой листок не шевелился. — Завтра будет славная погода! — сказал я. Штабс-капитан не отвечал ни слова и указал мне пачьцем на высокую гору, поднимавшуюся прямо против нас.