№62 У костра, вытаращив испуганные глазенки, держась одной рукой за кнут, а другую, в болтающемся рукаве, приподняв, точно защи- щаясь, стоял худенький черноголовый мальчишка — в лаптях, в изор- ванных штанишках, в длинном не по росту пиджаке, обернутом вокруг тела и подпоясанном пенькой. Метелица свирепо осадил же- ребца перед самым носом мальчишки, едва не задавив его, и хотел уже крикнуть ему что-то повелительное и грубое, как вдруг увидел перед собой эти испуганные глаза над болтающимся рукавом, шта- нишки с просвечивающимися голыми коленками и этот убогий, с хозяйского плеча, пиджак, из которого так виновато и жалко смот- рела тонкая и смешная детская шея.... — Чего ты стоишь? Испугался? — смутившись, заговорил Мете- лица невольно с той ласковой грубостью, с которой никогда не гово- рил с людьми, а только с лошадьми. - А если бы задавил тебя? Ах, вот дурак-то тоже! — повторил он, размягчаясь вовсе, чувствуя, как при виде этого мальчишки и всей этой убогости пробуждается в нем что-то такое же жалкое, смеш- ное, детское... 00Парнишка смущенно, недоверчиво шмыгнул носом, но, поняв, что страшного ничего нет, а все, наоборот, выходит ужасно весело, сморщился так, что нос его вздернулся кверху, и тоже — совсем по- детски — залился озорно и тоненько. От неожиданности Метелица прыснул еще громче, и оба, невольно подзадоривая друг друга, хо- хотали так несколько минут: один — раскачиваясь на седле взад и вперед, поблескивая огненными от костра зубами, а другой — упер- шись в землю ладонями и откидываясь назад всем телом при каждом новом взрыве. Парнишка, перестав смеяться, смотрел на него с серьезным и радостным изумлением, как будто ждал от него еще самых неожи- данных чудачеств. - И веселый же ты, дьявол, — выговорил он наконец раздельно и четко, словно подвел окончательный итог своим убеждениям. Парнишка разломил картофелину, подул на нее, сунул в рот половину вместе с кожурой, повернул на языке и с аппетитом стал жевать, пошевеливая острыми ушками. Прожевав, он посмотрел на Метелицу и так же раздельно и четко, как раньше определил его веселым человеком, сказал: — Сирота я, полгода уж как сирота.