№52 Был невыносимо жаркий июльский день, когда я, медленно пе-двигая ноги, поднимался вдоль Колотовского оврага в налравле-Притьшного кабачка. Солнце разгоралось на небе, как бы сви-пея; парило и пекло неотступно; воздух был весь пропитан душной ю. Покрытые лоском грачи и вороны, разинув носы, жалобно ели на проходящих, словно прося их участья. Одни воробьи не евали и, распуша перышки, еще яростнее прежнего чирикали и гсь по заборам, дружно взлетали с пыльной дороги, серыми ами носились над конопляниками. Жажда меня мучила. Воды не ыло близко: в Колотовке, как и во многих других степных дерев-, мужики, за неимением ключевой и колодцев, пьют какую-то зцу из пруда... Признаться, ни в какое время года Колотовка не представляет адного зрелища, но особенно грустное чувство возбуждает она, гда июльское сверкающее солнце своими неумолимыми лучами за¬пишет и бурые, полуразметанные крыши домов, и этот глубокий враг, и выжженный, загашенный выгон, и покрытый гусиным пу-г, черный, словно раскаленный, пруд, с каймой из полувысох-ей грязи и сбитой набок плотиной, возле которой на мелко истоп-ой земле овцы, едва дыша и чихая от жары, печально теснятся к дружке и с унылым терпением наклоняют головы как можно е, как будто выжидая, когда же пройдет этот невыносимый зной. Усталыми шагами приближался я к жилищу Николая Иванови-, возбуждая, как водится, в ребятишках изумление, доходившее напряженного, бессмысленного созерцания, в собаках — негодо-е, выражавшееся лаем, как вдруг на пороге кабачка показался га, низко подпоясанный голубым кушачком. Николай Иванович — некогда стройный, румяный парень, те-ерь же необычайно толстый, с хитро-добродушньгми глазками, жир-лбом, перетянутым морщинами, словно нитками, — уже более адцати лет проживает в Колотовке. Его уважают соседи: штатский нерал, первый владелец в уезде, всякий раз снисходительно ему "няется, когда проезжает мимо его домика. Николай Иванович .еловек со влиянием: он известного конокрада заставил возвратить ошадь, которую тот свел со двора у одного знакомого, образумил ков, не хотевших принять нового управляющего. Впрочем, не о думать, что он это делал из любви к справедливости, из •сердия к ближнему — нет! Он просто старался предупредить все то, может как-нибудь нарушить его спокойствие.