№29 С первого же дня, как он увидал Катюшу, Нехлюдов почув- ствовал прежнее чувство к ней. Так же, как и прежде, он не мог без волнения видеть теперь белый фартук Катюши, не мог без радости слышать ее походку, ее голос, ее смех, не мог без умиле- ния смотреть в ее черные, как мокрая смородина, глаза, особен- но, когда она улыбалась, не мог, главное, без смущения видеть, как она краснела при встрече с ним. Он чувствовал, что влюб- лен, но не так, как прежде, когда эта любовь была для него тай- ной, и он сам не решался признаться себе в том, что любить можно один только раз. Теперь он был влюблен, зная это и раду- ясь этому, хотя и скрывая от себя, в чем состоит любовь и что из нее может выйти. В Нехлюдове, как и во всех людях, было два человека. Один — духовный, ищущий блага себе только такого, которое было бы благо и других людей, и другой — животный человек, ищущий блага толь- ко себе и для этого блага готовый пожертвовать благом всего мира. В этот период его сумасшествия, эгоизма, вызванного в нем петер- бургской и военной жизнью, этот животный человек властвовал в нем и совершенно задавил духовного человека. Но, увидав Катюшу и вновь почувствовав то, что он испытал к ней тогда, духовный человек поднял голову и стал заявлять свои права. И в Нехлюдове не переставая в продолжение этих двух дней шла внутренняя, не созна- ваемая им борьба. В глубине души он знал, что ему надо ехать и что незачем теперь оставаться у теток, знал, что ничего из этого не могло выйти хоро- шего, но было так радостно и приятно, что он не говорил этого себе и оставался.