№28 По дороге к большому городу не спеша идет мальчик. Город лег на землю тяжелыми грудами зданий, прижался к ней, и стонет, и глухо ворчит. Издали кажется, как будто он только что разрушен пожаром, ибо под ним еще не угасло кровавое пламя зака- та и кресты его церквей, вершины башен, флюгера раскалены док- расна. Края черных туч тоже в огне, на красных пятнах зловеще рисуют- ся угловатые куски огромных строений; там и тут, точно раны, свер- кают стекла; разрушенный, измученный город — место неутомимо- го боя за счастье — истекает кровью, и она дымится, горячая, жел- товатым удушливым дымом. Мальчик идет в сумраке поля по широкой серой ленте дороги; прямая, точно шпага, она вонзается в бок города; неуклонно на- правленная могучей незримой рукою. Деревья по сторонам ее — точно незажженные факелы, их черные большие кисти неподвижны над молчаливою, чего-то ожидающей землей. Небо покрыто облаками, звезд не видно, теней нет; поздний вечер печален и тих, только медленные и легкие шаги мальчика едва слышны в сумеречном, утомленном молчании засыпающих полей. 271А вслед мальчику бесшумно идет ночь, закрывая черной мантией забвения даль, откуда он вышел. Сгущаясь, сумрак прячет в теплом объятии своем покорно при- никшие к земле белые и красные дома, сиротливо разбросанные по холмам. Сады, деревья, трубы — все вокруг чернеет, исчезает, раз- давленное тьмою ночи, — точно путаясь маленькой фигурки с палкой в руке, прячась от нее или играя с нею. Он же идет молча и спокойно смотрит на город, не ускоряя шага, одинокий, маленький, словно несущий что-то необходимое, давно ожидаемое всеми там, в городе, где уже тревожно загораются на- встречу ему голубые, желтые и красные огни.