№ 13 Весенняя ночь Так дошел я до узенькой, всего в сажень шириною, но необы- чайно быстрой речонки, называвшейся Пра. Ее звонкий лепет до- носился до меня еще издалека. Через нее с незапамятных времен была мужиками перекинута «лава» — первобытный неуклюжий мост из больших древесных сучьев, перевязанных березовыми лыками. Странно, никогда мне не удавалось благополучно перебраться через эту проказливую речонку. Так и ныне: как ни старался я держать равновесие, а пришлось все-таки угодить мимо и зачерпнуть холод- ной воды в кожаные, большие, выше колена бахилы. Пришлось на другом бережку сесть, разуться и вытрясти воду из тяжелой обуви. Но уже падает, падает мгла на землю. Если теперь выйти из освещенного жилья на волю, то сразу попадешь в черную тьму. Но мой глаз уже обвык, и я еще ясно вижу нужную мне, знакомую верею (верея — холм, высоко возвышающийся над болотом). По- чти всегда на ней свободно растут две или три мощные столетние сосны, упирающиеся далекими вершинами в небо, а четырехохват- ными стволами в землю. Еще ясно различаю, как на самом кряжм- стом дереве, покрытом древнею, грубою, обомшелой корою, про- тянулся и точно дрожит бог весть откуда падающий густо-золотой луч, и дерево в этом месте кажется отлитым из красной меди. Вылез тонкий, ясный, только что очищенный серп полумесяца на высокое небо, и только теперь стало заметно, как темна и черна весенняя ночь. Бежит, бежит молодой нарядный блестящий месяц, плывет, как быстрый корабль, волоча за собою на никому не види- мом буксире маленькую отважную звездочку-лодку. Порой они оба: и бригантина, и малая шлюпочка — раз за разом ныряют в белые, распушенные, косматые облака и мгновенно озаряют их оранжевым сиянием, точно зажгли там рыжие брандеры. Как странно и как торжественно-сладостно ощущать, что сейчас во всем огромном лесу происходит великое и торжественное таин- ство, которое старые садоводы и лесники так мудро называют пер- вым весенним движением соков.