№ 15 Детство Антоши Чсхонте Антоша — ученик таганрогской гимназии — взялся за приготов- ление уроков по латыни на завтрашний день. Но только он обмак- нул перо, как входит отец: надо, значит, идти сидеть в лавку. Анто- ша натягивает старенькое пальтецо и рваные кожаные калоши и идет вслед за отцом. Лавка, где приходится учить и недоучивать уроки, отнюдь не веселое место, а главное, в ней холодно, так что у непо- седливых мальчиков-приказчиков, которые от январского мороза сутуловато поеживаются, лица стали серо-синими. Решетчатое окно обындевело, двустворчатую дверь тоже покрыла изморозь. Антоша, не переставая плакать, взбирается на увесистый ящик из-под казанского мыла, прислоняется к груде мешков с крупитча- той мукой. Завтра — единица, а потом строгий нагоняй от отца, который все объясняет лишь леностью и рассеянностью. Антоша, который сидел за прилавком будто прикованный, только издали ви- дел заманчивую жизнь сверстников, живущих по-человечески.А вспыльчивый отец и не подозревал, как были бы счастливы его дети, избавленные от сидения в лавке, от всяческого страха быть высеченными, от созерцания подзатыльников, и не пустячных, которые получали несчастливые мальчики нарочно в присутствии пуб- лики. А ведь Антоша не мог без слез видеть, как бьют извозчичью лошадь! Скучное сидение в лавке продолжалось и летом, когда пряные запахи привлекали в лавку тучи назойливых мух и они сплошь по- крывали и дощатые стены, и сводчатый потолок. Но по природе отец был вовсе не злым человеком, скорее, на- оборот, добрым, и впоследствии, когда жил у сына — уже извест- ного писателя — и в его присутствии вспомнили о розгах, он вино- вато ответил: «Мало ли что было в тогдашнее времечко».